Дураки и герои - Страница 80

Он ничего и никого не ждал. Здесь, в этих коридорах, из живых были только крысы, насекомые да они вдвоем. Потоки воды, сотрясающие стены, превратили склад в изолированную от всего мира гладиаторскую арену. Он наслаждался. Он был настолько уверен в себе, что, несмотря на худобу и сухость, напоминал жирного, сытого кота, наступающего на загнанную в угол испуганную мышь.

– У нас ведь есть время, кадет? Или тебе не терпится умереть? Ты ведь понимаешь, что умрешь сегодня, Умка?

Сергеев молча мотнул головой, стараясь ни на доли секунды не потерять куратора из виду. Он еще помнил, с какой скоростью Мангуст совершает свои цирковые броски. Хорошо помнил.

– Поглядим… – отрезал он.

– Хорошо, поглядим… – с легкостью согласился Андрей Алексеевич и поднял руки, показывая Михаилу ладони. – Пока ты в безопасности, кадет… Расслабься. А твои родители – они были герои! По нашему, правда, ведомству, а у нас, ты сам знаешь, медалями не разживешься… Даже посмертно. Мне это всегда не нравилось в нашей Конторе, Умка! Упираешься, упираешься, а толку нет! Сгинул – и вот они безвестность и забвение.

Он снова рассмеялся.

В отраженном свете аварийных ламп зловеще блеснули алым белки глаз, словно не куратор, которого Сергеев полжизни своей знал, стоял напротив него в проходе между стеллажами, а постаревший Лестат* готовился впиться в горло своей жертве, пряча клыки под верхней губой.

– В то время Исламабад вплотную занимался ядерной программой, – продолжил он с той же иронической интонацией, будто не о государственном секрете повествовал, а рассказывал в компании некий исторический анекдот. – С нами они вроде как дружили, пока мы строили для них объекты, а вот с нашим стратегическим партнером и возможным военным союзником в Азии – Индией – дружба не получилась. Это ты и без меня знаешь, да, кадет? Про сепаратистов слыхал? Про Кашмир?

Сергеев кивнул.

– Программа по созданию ядерного оружия была не просто секретом, а одним из самых больших секретов Пакистана. А там умеют хранить секреты. Все объекты программы разрознены, каждый охранялся армией – специальными подразделениями, готовыми стрелять на поражение даже в родную мать, если такая задача будет поставлена. Пакистан должен был дать миру исламскую атомную бомбу. Ну и… – Мангуст снова развел руками, – конечно же, бомба была нужна для того, чтобы дать отпор восточному соседу – Индии. А в Индии ядерное оружие было с 1974 года… Бомбу начали делать под непосредственным руководством Абдул Кадир Хана, получившего специальное образование по ядерной физике в Германии, и под контролем лично премьера Бхутто, давшего клятву помочь стране стать ядерной любой ценой. Хан вел основные работы в 30 километрах от Исламабада, в местечке Кахута, в суперсекретной лаборатории. Вот, собственно, и вся преамбула… А амбула была в том, что если бы твоим родителям удалось добраться до Кадир Хана и выскользнуть из Кахута живыми, то ныне они бы были персональными пенсионерами, уважаемыми членами общества. Но они даже не добрались до цели…

Весь план был авантюрой. От начала и до конца. Нашим старикашкам страшно хотелось помочь Индии доминировать в регионе. И это отчасти удалось… Твой папаша тащил на спине портативную вакуумную бомбу, старшего брата которой испытали в Афгане тем же летом, и бункер – с оборудованием и рабочей документацией – они таки рванули. Да так, что клочка бумаги не осталось, ни одного целого прибора. Так что гордись, кадет! Не будь твоих родителей – Пакистан вошел бы в ядерный клуб лет на десять раньше, к концу восьмидесятых. И история могла бы быть иной.

– Ты знал об этом еще тогда?

– Естественно. Меня даже рассматривали, как одного из кандидатов на выполнение задания. Но наши тогдашние начальники посчитали, что супружеская пара для теракта подойдет лучше. Не надо было тратить время на внедрение и обучение – твои предки уже были там и значительно лучше ориентировались в стране, как сам понимаешь. И то случилось так, что Кадир Хана не оказалось в лаборатории, а твои родители, не успев отойти, были вынуждены подорвать заряд в ручном режиме.

– Почему от меня все скрывали?

– Это тебе деда надо было спрашивать, не меня! Было у старика трепетное отношение к государственным секретам, так что – уж поверь мне на слово… Или у бабушки бы спросил, впрочем, я слышал, с ней у тебя отношения не задались… А зря… – Мангуст чмокнул губами, словно горец, увидевший что-то привлекательное. – Классная у твоего дедушки была бабушка! У наших ребят при ее виде напрочь крышу срывало…

– А ты, значит, все знал и хранил секреты?

– Так ты радуйся, что я знал! Видишь, благодаря этому ты уже в курсе некоторых секретов собственной семьи, а это всегда приятно… Кстати, ты меня никогда ни о чем и не спрашивал, Умка. Кто знает, может быть, я и рассказал бы тебе эту историю. Ну, что, кадет, еще вопросы будут? Или потанцуем?

Мангуст исчез из поля зрения словно по мановению волшебной палочки, и жизнь Сергееву спасло только то, что он знал, КАК атакует наставник.

Чтобы увернуться от разящего насмерть удара ноги куратора, Михаилу пришлось провалиться в шпагат, и крутнуться на одной руке вокруг собственной оси, как мастеру брейк-данса. Выпад Мангуста разнес вдребезги дощатый ящик с тушенкой, и тяжелые металлические цилиндры полетели в проход, поднимая брызги с пола.

Сергеев успел подхватить один из них и, уловив, а, скорее, угадав, место материализации Мангуста, заметив тень, мелькнувшую на краю поля зрения, метнул полукилограммовую банку, словно бейсбольный мяч, метя туда, где, по его расчету, находилась голова противника. Но импровизированный метательный снаряд точно в цель не попал, лишь скользнул по плечу куратора и ударился в металлическую стойку стеллажа с такой силой, что напрочь перестал походить на банку из армейского пайка и шлепнулся в воду, бесформенный, словно деформированная пуля.